Будаг — мой современник - Али Кара оглы Велиев

— Урожая такого, говорят, давно не было, не сглазить бы! Но, к сожалению, есть поля, где и коробочки меньше, и кусты чахлые. И все же очень много хлопка, чтобы убрать такой урожай. Нужны руки, а их все-таки мало!

— Почему?

— Как почему? Вот, к примеру, сегодня в Кузанлы свадьба, и большинство работоспособных мужчин отправилось туда.

— А на что смотрят звеньевые?

— Они сами первыми и пошли! — Кериму было неловко, и он старался на меня не смотреть.

Едва фаэтон выбрался на проезжую дорогу, как с нами поравнялась машина секретаря райкома, из нее выглянул Аббасзаде.

— Как успехи, председатель?

— По-всякому. Есть хорошие участки, а есть неважные. — Керим по-прежнему избегал моего взгляда.

— Не прибедняйся! Тебе удалось перегнать многие хозяйства!

Керим обрадовался, но тревога не покидала его.

— Ну как, все готово к приему гостя? — спросил секретарь.

— Ждем.

— Можно давать телеграмму?

— Да, я дам ему сам.

— А вы с ним знакомы?

— Как же! Четыре его героя живут в моей семье!

— Молодец! — Он обвел взглядом раскинувшиеся перед нами поля и показал на вереницу груженных мешками арб. — Ты этими успехами заткнул глотку своим врагам!

— Будем живы — в будущем году получим еще больше хлопка.

Мы зашли в сельскую чайхану.

— И что вы собираетесь показать Джафару Джабарлы? — поинтересовался Аббасзаде.

— Прежде всего познакомим с лучшими нашими людьми. Потом покажем новые дома, которые успели построить, и нашу гордость — тракторы!

— А о чем просить будете?

Аббасзаде будто присутствовал при разговоре Мюлькджахан со мной и Керимом. Я думал, Керим сейчас скажет, что устал, издергался, может, с помощью Джабарлы ему удастся уехать отсюда… Но Керим вовсе не думал об отъезде.

— Попросим, чтоб долго жил и писал для своего народа! — сказал он.

— Что ж, мудрое пожелание! — довольно произнес Аббасзаде.

Мы вышли из чайханы, попрощались с Керимом и поехали в Агдам.

Я часто сожалел о том, что не судьба нам с Керимом жить рядом, в одном городе. Встречались бы ежедневно, говорили, мечтали.

Каждое расставание, пусть и ненадолго, — новая грусть.

ТЯЖЕЛАЯ УТРАТА

Я сидел в редакции газеты «Колхоз седасы» и просматривал макет полосы, посвященной Джафару Джабарлы. На видном месте будет групповой портрет семьи Керима с Джафаром Джабарлы: автор и его герои. Потом статья Керима о неотложных задачах и ближайших планах электрификации колхоза «Инглаб».

Когда я познакомил с макетом номера Аббасзаде, он вдруг сказал:

— А самое главное мы забыли.

— Что именно? — спросил я.

— Что же подарим Джабарлы?

— По-моему, хорошо бы подарить карабахский ковер.

— Этого мало! — заколебался Аббасзаде.

— Может, карабахского скакуна? — предложил я.

— Если бы удалось достать!

— Попросим в коневодческом совхозе, чтобы доставили к нам в Агдам, когда Джабарлы будет здесь.

— А где ему в Баку держать карабахского скакуна?

— И это верно, — согласился я.

— Кстати, звонил Балаев. Сообщи Кериму, пусть приезжает за оружием.

— Я, между прочим, трижды сегодня пытался дозвониться в «Инглаб», говорят: линия испорчена.

Мы продолжали заниматься макетом, как вдруг в редакцию вбежал новый счетовод колхоза «Инглаб» и с ходу выпалил:

— Керима убили!

Аббасзаде вскочил и закричал на счетовода:

— Как убили?! Кто убил?!

У меня перехватило горло, я не мог вымолвить ни слова, душили слезы. Выскочил во двор, сел в фаэтон и молча кивнул фаэтонщику, который уже обо всем знал.

Когда примчался в колхоз, здесь уже собрались все жители села. Вскоре пришла машина с секретарем райкома партии и прокурором. Аббасзаде был бледен.

— Да, — сказал он, — враг оказался расторопнее нас. Он превратил нашу праздничную встречу в траур!

Нури Джамильзаде куда-то отлучился, а когда вернулся, шепнул мне и Аббасзаде:

— Пятеро родственников Авеза исчезли из села.

Увидев только что прибывшего в село Балаева, секретарь райкома гневно проговорил:

— Не найдешь убийц — пеняй на себя!

Балаев молчал.

А народ все прибывал и прибывал.

Я все еще не мог прийти в себя. Мой самый старый, мой самый верный друг юности, деливший со мной последний кусок хлеба, первые горести и радости, убит предательской рукой.

Сердце сжимала боль, когда я переступил порог его дома, где было тесно от столпившихся там людей. Женщины плакали в голос.

Аббасзаде сказал, что торжественная панихида состоится на агдамском кладбище. Тело убитого положили в машину, и траурная процессия двинулась в сторону Агдама.

На кладбище Мурадбейли открыли траурный митинг. Первым выступил Аббасзаде. Я был как в тумане, когда назвали мое имя. Что говорить? О чем? Как выразить горе, утешить несчастную Мюлькджахан, поддержать маленьких детей?..

Великим напряжением воли я собрался и начал говорить о том, как жил Керим, как болел за общее дело… «Он вышел из народа, жил для народа и навсегда останется в сердце народном! Прощай, друг! Прощай, брат!»

Гияс Шихбабалы сообщил, что трудящиеся Агдама в связи с тяжелой утратой решили ближайшие два дня работать на полях колхоза «Инглаб», чтобы помочь с уборкой хлопка.

Секретарь райкома комсомола сообщил, что отныне пионерская организация села будет носить имя убитого председателя.

Заведующий земотделом Фархадов предложил назвать именем Керима и колхоз, где он председательствовал.

Могилу вырыли у гранатового куста, чтобы красные гранаты напоминали о крови, пролитой моим другом.

После похорон я отвез Мюлькджахан с детьми к нам домой. Аббасзаде велел тут же выделить для семьи Керима квартиру в Агдаме, чтобы они не возвращались в село, где он был убит.

Я дал телеграмму Джафару Джабарлы:

«Председатель колхоза «Инглаб», ваш друг и почитатель Керим, предательски убит классовыми врагами».

Вскоре пришла ответная телеграмма Джафара Джабарлы, адресованная семье, а следом — подробное письмо, которое мы потом поместили в газете «Колхоз седасы».

Джабарлы писал:

«Я вздрогнул от выстрела, направленного в Керима. Это сильнее удара, нанесенного Давлет-беком Айдыну. Это трагичнее тех невзгод, которые выпали на долю Октая. Если услышит Алмас, она заплачет кровавыми слезами… Как я теперь вступлю в дом, где жил Керим? Какими глазами взгляну на его детей, названных именами моих героев?

Я хочу разделить горе с сестрой своей Мюлькджахан. Считайте, что и мое плечо несло гроб с телом нашего незабвенного друга.

Брат Керима Джафар».

Джафар Джабарлы прислал крупную денежную сумму семье Керима и обещал помогать детям, пока они не встанут на ноги.

* * *

Аббасзаде сдержал слово. Не знаю, куда и кому он пожаловался на Балаева, но того спешно вызвали в Баку. Больше я его не видел.

Вскоре после убийства Керима произошли некоторые изменения в районе.

Из Центрального Комитета был прислан новый председатель райисполкома. Раньше этот товарищ